«В прошлом году, в ноябре, были в окрестностях Коссово. Там фура зубру ногу перебила. Ночь была. Я отошел в сторону, чтобы его сфотографировать, и не заметил, как он „копнул“ ногой и пошел на меня. Я за елку, он за мной. Догнал, сбил с ног и голову наклонил, чтобы поднять меня на рога. Я ему ногами в лоб уперся. Это и спасло. Мужики шум подняли, отвлекли зубра, а я тихонько встал и отошел. 11 ноября это было. Я запомнил. Мой второй день рождения», — рассказывает ведущий научный сотрудник НП «Беловежская пуща» Алексей Буневич.
Зубрам он посвятил 34 года своей жизни и может по следу определить пол животного, куда ушло стадо, а по рогам и горбу — возраст. Он их изучает, ежегодно пересчитывает и… выручает, если они сильно «накосячат» или «уйдут в загул» в соседний район. Вместе с Алексеем Николаевичем мы отправились в зубриное «фотосафари», чтобы понаблюдать, как зубры в период яра охмуряют самочек перед тем, как навсегда покинуть стадо.
Алексей Николаевич зубрам посвятил практически всю свою профессиональную жизнь. По ним он же защищал кандидатскую диссертацию. Помимо научной работы Алексей Николаевич занимается решением зубриных «бытовых вопросов». Месяц назад, например, он организовывал операцию по «спасению рядового Борьки» — зубра, который ушел в загул к коровам в Кобринский район. Борькой его назвали по просьбе лесника Василия, который за несколько недель пребывания зверя в коровьем стаде уж очень к нему прикипел. Почему именно такое имя он выбрал для животного, до конца не ясно. Поговаривают, что у лесничего то ли есть маленький внучок с таким именем, то ли вот-вот появится.
После коровьего стада Борьку поселили в вольер. Принимая во внимание его неординарное поведение, на волю его уже не выпустят. Зубр — животное стадное, а Борьку после коров сородичи, возможно, не примут, да и Борька к ним не пойдет. Пропадет один одинешенек. В вольерах он не скучает. Рядом — три зубрихи, а из самцов — один он. Не стадо телочек, но тоже неплохо. В углу — копна сена. Еще и туристы могут через забор ветку с листьями перекинуть, хлебушка или яблочко подбросят. Сена поел, листьями «шлифанул» — и делай что хочешь. Жизнь удалась.
Пока Борька лежит на травке, лениво поглядывая на туристов, в нескольких десятках километров колхозное поле топчет стадо зубров. У них совершенно другая жизнь: с долгими переходами, поисками еды, бегством от опасностей и ожесточенными драками за самок.
Зубриные «ясли»
Стадо зубров мы нашли в Пружанском районе. Около 70 голов мирно паслись на поле возле пущанской объездной трассы. На территории пущи установлено около десятка больших кормушек для зубров. Но эти предпочитают искать себе пропитание самостоятельно. Все дело в том, что некоторые стада привыкли к бродяжничеству, сами ищут себе подножный корм для пропитания.
С асфальта наш УАЗик сворачивает на песчаную дорогу вдоль мелиоративного канала и через несколько десятков метров останавливается.
— Тише, — шикнул Алексей Николаевич, когда мы вышли из машины.
До стада около километра. Зубры, которые раньше паслись рассредоточено друг от друга, мгновенно стали сбиваться в плотную формацию, как легионеры перед боем.
— Зубры, когда чувствуют опасность, первым делом каждый теленок бежит к своей мамаше, — рассказывает Алексей Буневич. — А так телята в спокойной обстановке зачастую собираются в одну кучку и играют: бодаются, имитируют драку, бегают кругами. Эти группировки сеголетков мы в шутку называем яслями.
Алексей Николаевич осторожно устанавливает возле машины штатив и начинает наблюдение через фотоаппарат с длиннофокусным объективом. В преддверии зимы он занимается предварительным осмотром и учетом зубров. Цель — выявить больных, травмированных особей, посчитать приплод, взрослых самцов, а также отследить изменения территориального размещения.
Мы смотрим на зубров — зубры на нас. Не все, а лишь те, что в авангарде.
— Смотри, хвосты поподнимали, — объясняет зубровед. — Инстинкт у них такой. Надо облегчиться перед бегством. Зубры, в отличие от коров, никогда на ходу не испражняются.
Зубры все еще стоят в плотном кольце и даже с километрового расстояния выглядят угрожающе. Напади они — и УАЗик нас не спасет. Затопчут вместе с «буханкой».
— Не нападут?
— Зубры убегают. Нападают самки в первые дни после рождения теленка. Если к ним подойти — сто процентов нападут. Больные, травмированные, которым трудно убегать, тоже могут броситься, а здоровые убегают.
Примерно через десять минут ожидания мы подходим к стаду еще на несколько десятков метров. Зубры, которые уже к нам привыкли и разбрелись, заметив движение, вновь обращают на нас свои взоры и собираются кучнее. Их последующие действия зависят от вожака. В зубрином стаде царит матриархат, пояснил Алексей Буневич. Главная здесь — взрослая самка. Как правило, самая опытная и сильная.
— Если она побежит, то остальные тоже. Все решает вожак, — объяснил специалист.
Зубры постепенно перемещаются в другой конец поля, и мы отправляемся за ними. Однако подходим слишком близко, вторгаемся в их «зону комфорта». Зубры бросают на нас настороженные взгляды, а затем стадо, которое минуту назад апатично пожевывало рапс, «смыкает ряды» и лавиной несется через мелиоративный канал в другой конец поля. Впереди — самка, за ней — молодняк, в самом конце — крепкие самцы. В небо поднимается столб пыли и стая скворцов.
Внезапно от потока отделяются две мощные особи и становятся друг напротив друга. Самец постарше и тучнее трясет головой, бьет копытом, валится на землю и качается на спине. Это зубриный танец смерти — последнее предупреждение перед нападением. Затем матерый самец встает и бросается на соперника. Драка длится несколько минут. Зубр постарше все-таки отстоял свою самку и свое место в этом стаде, а помоложе опустил голову и отошел, набычился и долго стоял с приподнятым хвостом, отходя от ударов соперника.
Осень для зубров — период яра. Время, когда зубры ищут самок, обхаживают их и защищают от соперников до самого момента спаривания. Старые и больные особи вредят стаду. Покрыть самку они уже не могут, но продолжают отгонять от них менее сильных и молодых репродуктивных самцов. Получается, что на зиму самка уходит непокрытая. Поэтому единственно верным решением остается изъятие таких особей для того, чтобы популяция продолжала расти.
Участи старых зубров не позавидуешь. Больные особи чувствуют приближение смерти и уходят подальше от стада, чтобы умереть где-нибудь в многовековом беловежском лесу. Старые самки сторонятся стада и плетутся позади.
— Если не уйдет, старого зубра могут забить свои же. Помню был случай, что одного зубра тяжело ранили. Он умирал. Так трое зубров на него налетели и добили… Чтобы не мучился, — объяснил Алексей Буневич.
Основной инстинкт
После осенней «гулянки» самцы бросают своих беременных «жен» и уходят в свои, знакомые им одним места, откуда пришли на время «свадеб». Зимой они собираются в группы по несколько особей. Кто-то будет зимовать неподалеку от кормушек в Беловежской пуще, а другие пойдут «грабить» колхозные поля. На другой сезон размножения они будут искать себе новое стадо.
— Это инстинкт. Природой так заложено, чтобы исключить инбридинг (близкородственное скрещивание) — объяснил Алексей Николаевич, добавив, что таким образом вероятность попасть в родственное ему стадо у самца минимальна.
Источник: TUT.BY
